Тревога поселилась в этих лесах. Ею пропитан воздух, её нити пронизывают каждый листок, каждый корень. Даже если на первый взгляд все тихо и спокойно, если присмотреться и прислушаться, то невольно замечаешь, как абсолютная тишина, возникающая, когда всё замолкает, давит на сознание, заставляя нервно сглатывать застрявший в горле ком. Неизвестность порою страшит пуще, чем известное. Когда с трудом пробивающийся сквозь тяжелые темные кроны свет и вовсе уходит прочь вслед за солнцем, а болезненно-бледный диск луны почти незаметен, черные тени оживают, скрип древних деревьев кажется тоскливо-жутким, а ветер - пронизывающим могильным холодом. В такие ночи редко видно звёзды. Анориэль скучала по ним, по их неровному блеску. Россыпи маленьких огоньков на черно-синем небосводе согревали душу эльфийки, когда она, бывало, часами любовалась на них, расположившись в самых верхушках крон. Ночной шелест листвы сопровождался робким пересвистом птиц, где-то вдалеке, бывало, стучал о дерево чей-то крепкий клюв, ухали совы. Но это было давно. Давно Анориэль не слышала всего этого. Ночи были тихие, пугающе тихие и холодные. Будто сама тьма обрела разум и решила сделать и без того недоброе Лихолесье еще более жутким. Будучи в самом центре этого леса, она помнила, какие твари водятся в глухих чащобах. Один раз увидев подобных созданий, их уже никогда не забыть.
Девушка встряхнула головой, выйдя из своих размышлений, и огляделась. Ничего не изменилось, она по-прежнему сидела на ветке около своего самодельного домика, а вокруг собиралась тьма. К полуночи здесь и вовсе бывало так темно, что хоть глаз выколи. Потянувшись всем телом и размяв затекшие конечности, эльфийка поднялась, спрыгнула на нижнюю ветку, перескочила на соседнее дерево, проверила своё оружие и отправилась на полуночный обход близлежащих территорий. Бесшумно передвигаясь, она, чей шаг сливался в шелестом трав и листьев, перепрыгивала с ветви на ветвь, осматривая всё, что находилось снизу, в поисках неприятелей. Иногда ей попадались редкие отряды забредших на окраины гоблинов или волков, которых она отстреливала даже с некоторым удовольствием. Её руки помнили, как еще теплая кровь сородичей стекала по ним на землю. Девушка понимала, что месть — это путь, не ведущий ни к чему хорошему, но когда ей попадались темные твари, она не могла их жалеть хотя бы на долю секунды.

Легкие, едва заметные порывы прохладного ветерка колыхали темно-зеленые листья. Тьма, сгустившаяся между огромных древесных стволов, понемногу расступалась перед эльфийкой и тут же замыкалась за её спиной. Забравшись на самую верхушку одного из деревьев, девушка подняла взгляд к небу и на мгновение замерла...
Звёзды! Еще вечером ни одной из этих маленьких светящихся точек не было видно, а сейчас грузные тяжелые облака ушли на запад, и небо зажглось разноцветным сиянием.
— elui daw*, — почти прошептала девушка, в чьих глазах нашли отражение сотни и тысячи мигающих огоньков, будто бы зазывающих к себе, в неизведанную даль.  Эльфийка переводила взгляд со звезды на звезду, напевая на своем языке нечто мелодичное, едва перебивая шелест крон и ночные звуки леса. Где-то на севере послышался тоскливый волчий вой, нагоняющий на сердце тревогу. С другой стороны, даже такая тварь, как волк, не будет выть от безделия. Слышались в этом вое и тоска, и грусть, и обида на весь мир. Быть может, волк этот горевал о своей судьбине, знал, чем кончатся дни его? Вой полетел к небесам еще раз и оборвался на печальной ноте. 
Погруженную в раздумия эльфийку насторожил звук снизу, будто кто-то наступил на сухую ветвь.  Спустившись с кроны на верхнюю ветку, Анориэль отыскала взглядом источник шума. По звериной тропе, незаметно тянущейся меж деревьев, шла рыжая медведица. Слившаяся с листвой, девушка не шевелясь наблюдала за необычным лесным путником. В сознание лучницы закрались подозрения, которые подтвердились довольно скоро: в несколько мгновений медведица обернулась рыжеволосой девчонкой! Будто впервые была она в лесу этом, будто не знала, какие опасности водятся в чащобах: едва не приплясывая шла, еще и петь начала звонким своим голосом. Бесшумно спустившись до нижних ветвей, Анориэль незаметно проследовала за девчушкой, а когда оказалась точно над ней, произнесла:
— Немногие осмеливаются гулять по ночному Лихолесью в одиночку, да еще с такой шумихой. — Голос эльфийки был не строг, скорее предупредителен. Девушка не сводила взгляда своих зеленых глаз с девицы. А в голове тем временем роилась куча вопросов. Было ясно, что она из беорнингов, но что она делает здесь, тем более ночью? Куда идет и зачем? На эти вопросы могла ответить только лесная гостья.

______
*elui daw - "звездная ночь"(синд.)

Отредактировано Анориэль (2016-09-11 01:04:13)

По глазам девицы видно было, о чем думает рыжая. Небось, злилась, что не приметила эльфийку, но немудрено это: в лесного стража в его, почитай, родных владениях заметить очень трудно, почти что невозможно. Анориэль выслушала ответ девочки-беорнинга, и губы её тронула легкая улыбка.
"А ты смелая, девочка. Смелая и очень уж отчаянная. Или незнакомая с настоящими опасностями этого леса.
— Пусть и оборотень ты, да только водятся в этом лесу такие твари, что в кошмарах никому не снились, и даже когти и шкура не спасут, напади они на твой след.
Девушка ловко соскочила с ветки и оказалась прямиком перед девчонкой. В её рыжих волосах играл лениво бледный луч луны, еле пробивающийся чрез кроны деревьев-великанов.  — Лихолесье — отнюдь не самое дружелюбное место для прогулок, будь ты хоть беорнингом, а хоть самим Трандуилом.  Произнеся это имя, девушка на секунду опустила взгляд к земле, неслышно вздохнув, но снова поглядела в глаза гостьи. — Быть может, поведаешь мне, куда ты держишь путь в столь темную ночь? Лук уже покоился за спиной эльфийки, а сама она медленно ходила из стороны в сторону, не сводя глаз с девочки. Определенно, та была из небедной семьи, учитывая все украшеньица, что были на ней. В голове Анориэль ворвались воспоминания о недавно услышанных негромких криках где-то с окраин. Быть может, её это звали? Может, сбежала рыжая от родни своей? Кто их, медведей, знает, нрав у них буйный, а сами они ох какие свободолюбивые.

Смотрит девчушка-путешестенница на эльфийку, а руки своей жизнью живут, готовые защитить хозяйку.
"Оно хорошо, что отпор дать готова, в жизни пригодится." Не сразу рыжая ответила на вопрос, обдумывала, вестимо, отвечать ли незнакомке. Все же решилась, и ответ её весьма удивил Анориэль.
— Стало быть, на северо-восток через лес собралась? — Эльфийка нахмурила брови, восстанавливая в памяти названные горы. — Серые горы вряд ли с теплом примут тебя. Гномы не очень-то дружелюбны, да и гостей не особенно любят. Если хочешь повидать мир, последние новости узнать — это тебе не в горы, в Эсгарот нужно идти. Но путь туда не близок, а ночью втрое опасен. Что же до короля... Да, я была лесным стражем, но это давняя история и больше меня с ним ничего не связывает.
Девушка на минуту задумалась, сосредоточив взгляд на дереве, что неподвижно стояло за плечом рыжей оборотницы.  Оставлять девчонку одну было негоже: хоть и храброе у неё сердце, да только храбростью одной не вытянешь. Вместе с тем, и сама ушастая затосковала по прошлому. А ведь сколько дорог было истоптано в погоне за приключениями вместе с отцом! Ничто не держало эльфийку в этих местах, прошлое осталось в прошлом, а потому поселилась в голове её мысль об этом, да так крепко поселилась, что теперь ни чем не выгонишь.
— Одна ты тут и пары дней не протянешь, как в лес углубишься. Если хочешь путешествовать и не пропасть уже на завтра, я могу составить тебе компанию. Моё имя Анориэль. Я выросла в этом лесу и знаю его. Этой ночью переночуешь у меня, мой дом неподалеку, а утром выйдем в путь. Что скажешь? — В этот раз остроухая улыбнулась приветливо.