Трубный зов раскатился над степью. Эомер вытянул вверх руку, призывая своих всадников остановиться. Пара мгновений — и все замерли, напряжённо вслушиваясь в переливчатый звон боевого рога. В полуденной тишине он звучал особенно громко и ясно, разносясь на многие лиги вокруг.

— Трубят с севера, — прохрипел один из воинов, озабоченно косясь в сторону холмов. Маршал медленно кивнул, лихорадочно перебирая в голове варианты. Он и его отряд возвращались домой после патрулирования... но кто же ещё мог быть здесь?

"Не припомню, чтобы здесь был ещё кто-то, кроме меня. Эту территорию патрулируем мы, а зов идёт явно не с заставы. Кто же это может быть?..."

— Рог-то вроде б наш, господин Маршал, — кто-то робко проговорил из-за спины. Рохиррим кивнул.

"...И, в конце концов, какая разница?"

— Выдвигаемся, — воинам хватило короткого приказа. Отряд развернулся в направлении почти затихшего эха и, ведомый Эомером, поскакал навстречу союзникам, огибая холмы. Впереди виднелась кромка леса. Эомер скептически подумал, что к Фангорну он предпочёл бы не приближаться ни под каким предлогом, но особого выбора у него не было. Рохиррим на полном ходу скакали к сражающимся, что тёмной массой маячили вдали. Эомер проверил оружие, коснулся рукояти меча и тихо выдохнул, успокаивая себя перед боем. Сейчас важен был холодный расчёт и ясная голова. Маршала всё ещё терзали сомнения по поводу того, к кому они скачут на выручку. Времена сейчас были относительно спокойные, но мысль о том, что это вполне может быть засада, не желала уходить так просто.

Над общей массой копошащихся впереди воинов вздымались знамёна и штандарты. Эомер сузил глаза, напрягая зрения и стараясь различить их. Полотна развевались над сражающимися, мелькали тут и там... В свете вышедшего из-за облаков солнца Маршал увидел, как блеснуло среди них что-то зелёное.

— Это наши! — закричал кто-то слева, подтверждая догадку Маршала. Чем ближе рохиррим приближались, тем громче становились звуки битвы. Уже можно было различить лязгание оружия и доспехов и выкрики сражающихся — язык, к сожалению, разобрать не удавалось. Но что-то было в этой речи такое, что заставило Маршала подогнать своих воинов. Эомер вытащил меч из ножен и крепче сжал его в руке. Блики заиграли на лезвии, превращая клинок в сиющее оружие.

— За Рохан! — крик, начатый Эомером, тут же подхватили его воины, и спустя мгновение над опушкой Фангорна звучным эхом раздавался клич рохиррим. Сражающиеся роханцы, заслышав знакомые голоса, заревели в ответ. В гуще сражения взмыл вверх покачнувшийся было штандарт. Эомер прищурился, вглядываясь. Штандарт был ему знаком — и это было ещё мягко сказано. Все сомнения ушли, и лишь один вопрос остался в голове Маршала:

"Что тут забыл Эркенбранд?!"

Противник засуетился, в спешке стараясь создать подобие фаланги. Перед первой шеренгой вырос нестройный ряд разношёрстных дикарских пик, торчащих во все стороны. Позади них, толкаясь, натягивали тетиву лучники. Латники мелькали тут и там, стараясь внести порядок и дисциплину в хаотичные ряды дунландцев, хриплым голосом выкрикивая команды. Кто-то не выдержал и выпустил стрелу, что пошла по высокой дуге и вонзилась в землю далеко перед приближающимися рохиррим. За этой стрелой полетели следующие, но стройного залпа уже не получилось. Почти ни одна стрела не достигла цели.

Эомер пригнулся к спине коня и занёс меч. Рохирримы с боевым кличем врезались в толпу противников. За мгновение до этого дунландцы дрогнули и попятились, смешавшись и сломав строй. Кони влетели в сломанную фалангу, давя и круша. Маршал с рёвом опустил меч, раскроив какому-то замешкавшемуся дикарю. Брызнула кровь, окропив мужчину и стоящих вокруг, но Эомер ничего этого не замечал. Он продолжал мчаться вперёд сквозь толпу, попеременно нанося удары слева и справа. Конь под ним храпел, но продолжал нести своего всадника к цели. Позади эорлинги, подобно своему Маршалу, прорубали себе путь сквозь толпу, состоящую преимущественно из дикарей.

В первый раз за бой Эомер встретил сопротивление, наткнувшись на одного их тех самых пресловутых латников. Воин не пожелал подставляться под удар, как его дикие сородичи, а резво уклонился и даже попытался ткнуть Эомера в бок длинным мечом. Рохиррим слегка повернулся в седле, и меч противника лишь скользнул по броне. Не успел мужчина развернуться, как вовремя подоспевший всадник из его отряда метким ударом копья опрокинул прыткого и рослого бойца. Тело рухнуло на взрытую землю, шлем откатился в сторону. Эомер выругался, посмотрев в лицо своему павшему противнику, и подогнал коня.

Ряды Эркенбранда виднелись впереди, а расстояние между ним и отрядом Маршала, пусть и значительно замедлившимся, неуклонно сокращалось. Набрав полную грудь воздуха, Эомер выкрикнул:

— Вперёд, эорлинги! Бей, гони дикарей!

Меч описал дугу, со свистом рассёк воздух и поразил убегающего дунландца в спину. С коротким вскриком очередной дикарь отправился к праотцам. Эомер развернул коня и остановился, оглядывая поле битвы.  Сражение было окончено, а жаркая, хоть и короткая схватка превратилась в охоту на разбегающихся противников. Дольше всех строй держала горстка тех самых закованных в железо воинов, яростно обороняясь, но под напором превосходящего числа рохиррим и их ряды дрогнули. Рохиррим медленно направил скакуна навстречу Эркенбранду, склонившемуся над телами поверженных орков.

—Я тоже рад видеть тебя в целости и сохранности, друг мой, — Эомер улыбнулся, спешиваясь. Вокруг возбуждённо обменивались мнениями их бойцы, делясь впечатлениями об прошедшей схватке. И делиться было чем. Перед Маршалами лежало нечто, что будоражило умы и кипятило кровь в жилах роханцев. На земле в луже тёмно-красной, почти чёрной крови лежал орк с распоротым горлом. Только вот морда его разительно отличалась от всех тех орочьих морд, что повидал Эомер на своём веку.

— Откуда только взялась эта мразь? — пробормотал вслух рохиррим. В голове проносились самые различные догадки, и ни одна из них не утешала. Ко всему прочему, немало вопросов вызывал герб этих тварей — белую длань на чёрном поле Маршал видел впервые. И это отнюдь его не радовало.

— Ладно, всё по порядку, — Эомер встал и отряхнулся. От прикосновения к проклятой твари отчаянно хотелось вымыть руки, а перчатки сжечь. Вместе с самим орком, чтобы наверняка, — Как ты сам оказался здесь, Эркенбранд? Какими судьбами ты очутился так далеко от родных мест и застав?

Рохиррим вокруг, тем временем, не сидели без дела, споро сооружая временный лагерь. Уже загорелись костры, раненым оказывали первую помощь, а тела убитый аккуратно складывались в стороне — позже им отдадут соответствующие почести. На краю лагеря под стражей из конных воинов жались друг к другу несколько чудом выживших дунландцев, которые попросту не успели убежать или умереть в схватке — ни один дикарь в здравом уме не сдался бы на милость рохиррим. Ненависть была обоюдной.

— Пожалуй, нужно будет попробовать выжать из них хоть слово, — произнёс Эомер, кивая на пленников, — Это может прояснить картину происходящего. Как ты смотришь на это?