Тьма сгустилась над огромной крепостью повелителя Мордора, пепельные тучи заволокли и без того серое небо, погрузив страну в окончательный мрак.

В тронном зале, таком высоком, что своды потолка терялись в непроглядной темноте, раздавались мерные шаги с металлическим отзвуком. Железные сапоги стучали по полу, звонко ударяясь об него, звук возносился вверх и замирал на высокой ноте. Черный, без единой прорехи плащ поверх массивного ангмарского доспеха слегка развевался под потоками теплого воздуха, исходящего из центра зала. Там, рассеивая тьму жарким и ярким пламенем, ждал своих верных слуг будущий властитель Средиземья. Приближаясь к нему, Первый Кольценосец с каждым шагом чувствовал, как крепнет воля Повелителя, как наполняет дух назгула его огромная мощь. Даже без Единого Кольца Майрону вряд ли мог противостоять кто-либо. Окруженный огнем и тьмою, высокий тёмный силуэт не двигался. Улаири, подойдя на почтительное расстояние.
— Мой повелитель. Я явился по вашему зову..
Хэлкар умолк. Он знал, что теперь нужно дождаться остальных.
Назгул обвел зал взглядом. Сколько раз он был тут, уже и не сосчитать. И каждый раз он выходил отсюда с разными мыслями. Иногда Гортхаур драл с назгулов три плаща, если те в чем-либо плошали, иногда не обращал внимания на их не очень серьезные ошибки. Больше всего Хэлкару запоминались иные моменты: когда Владыка хвалил кого-нибудь из братьев, какой-нибудь нет-нет да и рассыплется в благодарностях и клятвах вечно служить. Ха! Будто у них есть выбор.
Выбор... Да, каждый из назгулов хоть раз да задумывался о том, дан ли ему выбор. Никто не оспаривал власти Властелина, но кто сказал, что им нравится быть марионетками?..
В любом случае, эти мысли, если они у кого-то и были, надежно прятались и выветривались, когда приходилось являться на Совет.

Дай Пять сидел в своем кабинете-зале, в окружении вайрагов, своих слуг и поданных. Даже спустя столько прошедших лет, после смерти, он все же предпочитал держать в слугах и подчиненных своих сородичей. Все-таки опыт в общении с другими народами у него был не самым лучшим.
Весь зал был увешанный оружием, а по краях были установлены множество стеллажей с книгами. Не одна тысяча лет у него была за спиной, а так как став одним из девятки, Дай Пять предпочитал быть затворником, и по возможности оставаться в замке, то времени для самообразования и самообучения было у него более чем достаточно. Но сейчас, да и многие предыдущие уже годы, ему все надоело и наскучило, так что он маялся тем, что сидел, и водил своей единственной призрачной рукой над огнем свечи, раздумывая над тем, есть ли возможность хоть как-то освободиться от своей участи, и уйти уже туда, куда уходят все люди. За время, которое он жил, у него была возможность узнать не только легенды созданные людьми, но и те, что проповедуют и эльфы, и Саурон. Во всех вариантах люди после смерти продолжали свой путь. Вот только в случае с Девяткой, путь не продолжался, они только и делали, что продолжали существовать. Большинство братьев были вполне себе довольны такой участью, но вот после второй тысячи лет, Дай Пять уже откровенно заскучал в этом мире, и уже был готов на все, лишь бы хоть как-то разнообразить свою жизнь. А если быть точнее, то закончить её, ибо все, что можно было, он испытал, и скучающая призрачная мина - это все, что у него осталось, на данный момент.
Полулежа на столе, подложив культю под голову, назгул целой рукой передвигал коня по шахматной доске, заставляя те фигуры, которые ещё оставались стоять.
Из полусонного состояния вайрага вывел голос, прозвучавший в голове, призывающий его в центральную цитадель. Это его не обрадовало. Если Большая шишка вызывала к себе, значит что-то пришло в действие. Если жернова начали двигаться, значит пришел конец беззаботной жизни, и раздумьям о том, как избавиться от ярма. Единственная надеждой пока что оставался тот факт, что раз кольца пока что нет у Саурона, значит надежда ещё есть.
- Седлать коня, - прошептал назгул, хромая мимо стражника. - Нурнен оставляю на вас. Следите за тем, что бы эти снагги хорошо вспахивали поля. А то им только и давай что прохлаждаться. Вы знаете что делать, если они отказываются работать. Я отправляюсь в центральную башню.
Назгул закинул плащ за спину, а служанка завязала его на груди. Красная длань легла на спину, и он с помощью ещё одного слуги взобрался на лошадь. Та взволнованно начала переступать с ноги на ногу.
Пришпорив лошадь, Дай Пять отправился в путь к Барад-Дуру.
_____________________
В зал Дай Пять прихромал едва слышно. В отличии от двух уже прибывших, он был одет в легкие кожаные доспехи, так как в отличии от этих штабных крыс, ему путь предстоял ан встречу не близкий. Да и встречу с ББ он не считал особой честью. Да и южане, откровенно говоря, никогда не жаловали западных людей.
Приветствовать Властелина Дай Пять так же не соизволил. Смысла в этом особо все равно не было. Единый и так знал, о своей власти над ними, лишние слова абсолютно ничего не изменили бы, а вот унижаться, по крайней мере без причины, Дай Пять не особо любит.

Ждать остальных улайри пришлось долго, но терпения слугам Тьмы было не занимать. Дождавшись всех, Тар-Майрон принял свой излюбленный облик: огромного черного пса, волнами выплескивающего вокруг себя ауру ужаса, с пылающими глазами, невероятно сильного и быстрого, источающего вокруг себя зловоние, способное свести с ума смертных. Речь Аулендила была пламенна, полна гордыни и злорадства. Поздравив присутствующих с первой победой над Гондором и захватом Итилиена, Мастер углубился в весьма противоречивые рассуждения.
Во-первых, он почему-то решил, что Гондор, являющийся нашим древним, едва ли не извечным врагом, более не является для нас главной мишенью.
Во-вторых, довольно спорным было утверждение по поводу того, что эта свора осыпавшихся пылью эльфов и майар способна повлиять на движение мысли Властелина.
В-третьих, Владыка принял решение обратить свой взор на север, бесполезный клок земли, гор и лесов, не способный представить нам и сотой доли той опасности, что таит в себе Гондор. 
В-четвертых, Мудрый решил нанести удар не на непримиримого Трандуила, самодовольного эльфийского выродка, пакостившего нам уже много тысячелетий, а на народы гномов и людей, живущих около Одинокой горы, которых можно запугать, подкупить, обмануть и перевести на сторону Тьмы без кровопролития и не теряя на это столько времени и сил.
В-пятых, Битва Пяти Воинств, конечно, хоть и проигранная орками, вовсе не была нашей битвой, а являлась всего лишь реваншем Дубощита над потомками Азога и даже являлась для нас тактической победой, так как взгляды мудрых и их стратегические резервы в тот момент были обращены прочь от Убежища Некроманта.
И в-шестых, наши силы в Дол-Гулдуре до сих пор не столь велики, орки Гундабада глупы и непослушны, а войска Руна разрознены и не подходят для осад, которые непременно обещают быть, когда речь заходит о покорении орков.
Катудавар же считал, что сокрушив Денетора, остальные народы Средиземья (кроме эльфов, понятное дело), сами на коленях приползут к Черным Вратам и все эти короли, царьки и вожди станут молить о пощаде и милосердии, клясться в вечной верности и преданности лишь бы их самих не тронули жернова войны, а их люди не превратились в бесконечные угнетенные вереницы рабов, как произойдет с оставшимися в живых жителями гондора. Об этом говорил богатый опыт завоевателя Дулгуагана. Назгул еще не все забыл о своей прежней жизни.
В общем, решение Гортхаура было крайне спорным, но в то же время это было решение Гортхаура. Благо, он решил не спускать глаз с Гондора и направил на это силы Хэлкара и Ольхадора, и хоть Катудавар и не был большим сторонником действий этой парочки, даже он признавал, что захват Итилиена был осуществлен благодаря им. Самого же Азулахаса Тар-Майрон направил к не вызывающим доверия нуменорца оркам, готовить Армию Мглистых гор. Что ж, так тому и быть. Назгул склонил голову, оказывая знак почтения господину, произнес: "Да будет так". И покинул тронный зал.