Драуглан очнулся лежа грязной истоптанной земле. Голова гудела, как кузнечная наковальня после удара молота, а тело казалось отбитым мешком. Со стоном заставив себя перевернуться на спину, эльф вздохнул полной грудью, чувствуя как легкие прогоняют застоявшийся воздух. Уже наступили сумерки и солнце успело скрыться за горизонтом. Драуглан понял, что до сих пор сжимает меч, чья рукоять стала скользкой. А другую руку отягощает разбитый щит. Медленно, стараясь не делать резких движений, он сел, не отпуская меча, что держал у груди. Кольчуга давила на плечи неподъемным грузом, резкое дыхание вырвалось облачками пара в вечернем воздухе. Аккуратно освободив левую руку, эльф ощупал себя на предмет повреждений. Конечности при нем, все относительно цело, кроме кучи синяков и ушибов, что давали о себе знать. Серьезных ран не было, но почему тогда так гремит в голове? И тут его осенило. Он вспоминал, как они ринулись на помощь отряду людей в гущу боя. Как выстроили "стену щитов" и как оборотень медведь раскидывал врагов. Драуглан вспомнил, как орки повалили со всех сторон, в том числе и на варгах, скрытые ранее в засаде. Среди них были люди, он отчетливо помнил воинов в рогатых шлемах и шкурах, вооруженных секирами. А потом здоровенный урук с размаху врезал шипастой палицей в шлем эльфа. Вот оно!
Эльф потянул за ремешки шлема, сбрасывая его. Как он и предполагал, шлем защитил его от худшего, но метал буквально вдавили в тело. Вся левая сторона лица представляла собой кровавое месиво, хотя по большей части рана была несерьезная, в основном представляя собой один большой кровоподтек и рваную полосу на лбу слева.
Драуглан отцепил от бедра флягу с здавуром и сделал пару глотков. Эффект был мгновенный, кровь словно получила разряд молнии, разгоняясь по онемевшему телу и принося тепло. Покачиваясь эльф встал и оглядел поле битвы.
Повсюду валялись трупы орков, сломанное оружие, элементы доспехов и всякий хлам, высыпавшийся из котомок. Пахло застывающей кровью и потрохами. Вороны уже устроили себе несколько мест для пирушки. Мертвых людей было меньше, еще меньше со стороны врага. Но, что удивительно тел друзей он так и не нашел.
"Куда же они делись?" В то время, как остальные остались здесь, никого из отряда он не смог найти.
Пока не увидел, лежащею на земле фигурку с длинным мечом. Длинные волосы девушки были спутаны и испачканы грязью, прикрывая лицо.
- Сигга... - прохрипел Драуглан, бросаясь к дочери Видара.
Он бегло осмотрел ее и не нашел следов опасных ранений. Осторожно перевернул, приподнял голову, убрал волосы с ее глаз. Несколько капель крови на безмятежно красивом лице девушки придавали ей даже больше какого-то опасного шарма.
Но некогда было думать о таком, Драуглан аккуратно влил в приоткрытые губы несколько глотков живительной влаги здравура.
"Очнись же".

Наблюдая, как девушка постепенно приходит в себя, Драуглан позволил себе короткую усмешку, что на его "разукрашенном", палицей орка, лице больше получилось похожим на звериный оскал.
- Битва, похоже наши проиграли, но мы чудом выжили...
Он откашлялся, восстанавливая дыхание и голос. Когда Сигга бегло осмотрела его и вынесла свой врачебный вердикт, отчего-то эльф почувствовал себя лучше. Какое-то чувство удовлетворения и тепла от этой неожиданной близости между ними, и Драуглана даже не смущало при каких обстоятельствах это происходило. Ее резкая забота оказалась очень приятной, а прикосновения отдавались учащенным стуком сердца в груди. Мысли лихорадочно кружились в танце, подобно листьям по ветру, не желая сосредотачиваться ни на чем другом, кроме блеска очей девушки.
Кажется меня заносит... Однако противиться этому было выше его сил, к тому же Драуглан еще не отошел от своей легкой контузии и его мировосприятие немного плыло, будто бы он выпил бочку грога.
Он поднялся вслед за девушкой, также опираясь на меч. Бросив взгляд на ее и свою котомку, от которых мало, что осталось в хаосе сражения, эльф сокрушенно покачал головой.
- Надо уйти с этого места... Отойдем... К опушке, к деревьям... Надо заняться ранами, передохнуть и переждать ночь... Но без костра...
Он поплелся в сторону темной стены леса, легонько дернув Сиггу за рукав. Шагая к деревьям, он продолжил более тихим голосом:
- Никого из наших нет. Тел нет. Хотя остальные все тут, они все бросили, даже не грабили и не терзали павших, как это у них принято... Мне кажется они стремились побыстрее уйти, взяв что-то... Возможно остальные попали в плен... Погоня от которой мы пытались уйти... Может это была ловушка... Нам повезло, видимо они решили, что с нами все кончено. Надо перевести дух, подлатаем раны, переночуем на опушке, а завтра я поищу следы. В темноте и при моем состоянии, я не сильно много найду... Как говориться у вас - "Утро вечера мудренее". Нам нужно переждать ночь. Костер зажигать опасно, придется как-то обходиться без него...
И только тут до него дошло, что им придется согревать друг друга теплом тел, дабы не замерзнуть ночью - здесь на севере зима еще не ушла полностью, хотя и лето было близко. Здравур им нужно беречь, да и не согреет он всю ночь, а при их состоянии лучшим лекарством будет тепло.
Проклятье, как же был бы хорош костер...
Однако Драуглан не озвучил своих мыслей, испытывая некую неловкость. Он вдруг подумал, что пока лучше помолчит. В конце концов Сигга была дочерью Видара и совсем не робкого десятка, отец должен был рассказать детям о таких вещах, о ночном холоде и важности сохранять тепло.  Она должна понимать, что выбора у них нет, и что это не продиктовано чем-то другим...
Так уж ли нет? Не будь идиотом!
Эльф постарался отбросить опрометчивые мысли. В конце концов, чего тут смущаться? Вот они во время странствий, как-то всей гурьбой спали обнявшись, чтобы согреться. Но тогда была стужа лютая, да и не было среди них юных и прекрасных дев. Но и даже не в этом было дело, другие женщины ни разу не вызвали у охотника подобных странных чувств.
Может у меня жар и я брежу?
Но на лихорадку или заражение это не было похоже, да и организм эльфов не поддается так легко недугам и хворям. Здесь было что-то иное, чего Драуглан не мог понять или признать. Пока еще.
По пути он подцепил чей-то войлочный плащ, уже что-то. И полупустую флягу с холодной водой. На опушке он нашел неплохую и главное сухую ложбину. Кажется девушка тоже что-то нашла: кое-какие остатки их запасов еды, и несколько обрывков относительно чистой ткани. Драуглан, все еще пошатываясь, с трудом, но сбросил с себя побитую кольчугу. Та звеня кольцами упала на землю. Теперь будет полегче. К его радости, он нашел несколько пучков ацеласа. Сорвав их, Драуглан растер их между пальцами, создавая душистый и дающий силы аромат, после чего высыпал остатки травы в флягу с водой.
- Давай промоем раны и перевяжем, пока что это все. Но уже хорошо, что мне попался Королевский Лист, у него целебные свойства. Ох, хорошо же меня двинули по морде... И сделаем еще по несколько глотков здравура. Это поможет... И... Ночи еще холодные, а нам нельзя замерзать. Так, что придется коротать ночь, сидя под одним плащом, прижавшись друг к другу. Так хоть не растеряем тепло и ветер так просто нас тут не достанет.
Последние слова, эльф почему-то говорил не смотря в глаза девушке, делая вид, что заканчивает ссыпать в флягу с водой растертые пучки ацеласа.
Если бы твои уши умели краснеть, ты бы сейчас был бы виден и из Эсгарота, получше какого-нибудь маяка.

Драуглан не мог оторвать взгляда от дочери Видара. Он не мог не думать о ней с тех пор, как увидел повзрослевшую. И с каждым днем проведенным вместе и особенно, после их учебной схватки, он словно бы раскрывал новые страницы новой книги. И был вынужден признать, что это чтение завлекало его все больше. Он не мог спокойно думать, когда она была рядом и не мог спокойно уснуть, не думая о ней. И не мог с собой ничего поделать, кроме как умалчивать об этом. Но это чувство влечения становилось все сильнее и сильнее. Ее необузданный, гордый, свободолюбивый нрав притягивал и вызывал восхищение. Смертные отличались от эльфов, и ровно столько же Сигга отличалась от остальных своих сородичей. Словно бушующие пламя пожара посреди спокойной тишины леса. Это притягивало Драуглана и это нравилось ему в ней.
Когда он услышал ее слова по-поводу одежды, то чуть не проглотил язык. Но он не ослышался, наблюдая, как девушка сбрасывает верхние одежды. Она же не собирается продолжать? Однако Драуглан не мог заставить себя отвести взгляд. Ее красота была такой живой, естественной и чистой, как родник в высокогорном ущелье. Нельзя было не восхищаться, как рассыпаются длинные черные пряди по лбу и плечам девушки, ее озорной улыбкой, осиной талией, которую стало лучше заметно, после того, как Сигга сняла кожаную куртку. Но больше всего его завораживали ее глаза...
Когда она приблизилась, чтобы обработать его рану, у эльфа перехватило дыхание от их внезапной близости. Он даже мог почувствовать манящие теплое дыхание девушки. Он с великим трудом удерживался от порыва. Не сейчас. Только не сейчас. Но казалось, чем дальше, тем больше трещин возникает в его броне.
- Ты права. Все это весьма... Своеобразно. - Драуглан сделал попытку улыбнуться.
Какую же чушь я несу... Осталось только о погоде поговорить... Он страшно стеснялся, но не столько Сигги или ситуации, как в целом себя. Выгляжу молодым глупцом... Хорошо хоть Дори не видит.
Когда она закончила и вынесла свой суровый вердикт, Драуглан не сдержал усмешки:
- Ну не орк и на том спасибо. А теперь твой черед. Поверни-ка голову...
Он стал аккуратно и осторожно обрабатывать ее рану на затылке, после чего покрыл это место слоем зелья из воды и ацеласа. Это было очень волнительно. Прикасаясь к ее коже, его словно бил разряд молнии. А шейка девушки была столь притягательна... Но он попытался сосредоточиться на ране, игнорируя ее смешки.
- Так, теперь покажи колено...
Когда она повернулась, он не мог не посмотреть ей в глаза, такие глубокие и притягательные...
Что со мной происходит...
Ответить на этот вопрос было некому, а сам эльф не знал ответа. Драуглан не удержался и легонько провел рукой по ее щеке, убирая непослушный локон с лица девушки. Ее играющий и одновременно вызывающий взгляд будил в нем мысли далекие от врачевательных дел. Взгляд Сигги словно побуждал его к чему-то, что-то ждал от него, действий, слов, чего-то...
Они были слишком близко друг к другу, что и не надо было делать особых движений. Он просто наклонился чуть вперед, и коснулся губами ее губ, не отводя ладони от нежной щеки девушки. Он сдался, эта пытка было непомерной и стоило лишь на мгновение дать слабину, когда плотина его защиты была прорвана нахлынувшим бурным потоком эмоций. В этот момент все мысли улетучились, и Драуглан не думал о дальнейшем.

Буря эмоций и чувств накрыла Драуглана, что вместо ответа девушке он смог лишь промямлить что-то неразборчивое. Всего несколько жестов со стороны Сигги и он уже буквально потерял голову, а мысли спутались, словно у сельского юнца на первом свидании. Все в его душе было не на месте, когда она была рядом. Настолько близко рядом. Даже дышать становилось как-то труднее. Драуглан удивлялся самому себе. Столько повидав на своем веку, он стесняется и волнуется, как какой-нибудь пятидесятилетний подросток!
Однако его мысли тут же приняли иной оборот. Все это было ошибкой и путем в никуда. Даже больше, это можо расценивать, как преступление с его стороны. Какое право имеет бессмертный ломать жизнь смертной девушке, пускай та и привлекает его ликом и духом. Закон был для всех и лишь однажды его удалось преступить. Да и какое будущее возможно в эти темные времена. Они сидят тут, рядом с полем битвы и ведут игру совсем неуместную. Хотя и очень увлекательную. Да и будь сейчас мирные и тихие времена... Разве могут быть они вместе. Для него это пройдет, как один миг, а она проживет свою жизнь, чтобы встретить горькую старость и вечную разлуку. Ибо даже пожелай Драуглан уйти, дух его останется в Чертогах Мандоса, пока он не пожелает снова бродить по земле. Но не уйти ему вслед за ней. А она будет медленно стареть, глядя как он остается прежнем. Нет, это сломает ей жизнь, хотя может и подарит короткий миг иллюзорного счастья.
Драуглан слабо улыбнулся, проведя рукой по щеке девушки. Потом убрал руку и понурил голову, сложив руки на коленях.
- Мы не можем... Ты знаешь это... Пускай Тьму одолеют, наше время прошло. Идет век людей, а мой народ исчезнет. Мы станем сказками ваших бабушек, легендами менестрелей и призраками утерянного прошлого, блуждающими в тени лесов...
Он замолчал на краткий миг. Тишина словно бы стала осязаемой, казалось все лесные звуки ненадолго прекратились.
- Я не могу так поступать с тобой. Это был краткий миг слабости, прости меня за него. Я не хотел обижать тебя.
Он снова поднял голову, встретив взгляд Сигги. Одинокая слеза скатилась по щеке воина.
- Ты мне очень нравишься, но должен оставить это чувство внутри и пронести его за всю ту жизнь, что мне уготована. Неважно, окончится ли она завтра или через тысячу лет. Я желаю тебе хорошей жизни вдали от войны. горя и отчаяния. И несомненно дочь Видара заслуживает ее. Но не трать время отпущенное тебе на ненависть. Сегодня мы могли бы уже не разговаривать...
Он осекся бросив взгляд в сторону темнеющего поля, где недавно была битва.
- Мы отдохнем, а когда будет светло найдем что осталось от наших пожиток. Соберем, что сможем найти и что пригодиться в пути. И я поищу следы и мы еще раз все осмотрим. А потом... - воин снова гвоорил своим привычным выдержанным голосом, уверенного в себе мужа.
Драуглан посмотрел на девушку еще раз:
- А потом мы найдем наших друзей и твоего отца!